Охота на Беса. Парапсихологический детектив - Анатолий Долженков

– Ты полагаешь, что тебя будут дожимать через мэра? Бред! Ну, изгнали тебя из столицы. Так случилось. Ушел тихо, без шума, гама и громких политических заявлений о гонениях, организованных на тебя теперешней властью. Принял условия игры и покинул сцену. Зачем добивать человека, находящегося за кулисами большой политики. Или я чего-то не понимаю, а, Федя? Что же касается мэра, его ведь фамилия не Бессмертный? Только скажи….

– Ты не хуже меня знаешь – бывших политиков не бывает. И бизнесменов бывших тоже не бывает. Особенно, если это крупный бизнес, не задействованный действующей политической властью. Только дурак может смириться с подобным положением. Капиталы, не контролируемые руководством страны, могут быть использованы против них. Это прописная истина. И донимать меня, как ты выразился, будут не только через мэра. Мэр это так – витрина. Я думаю, что силы будут задействованы весьма серьезные. Так, что бессмертный мэр или не бессмертный никого не интересует. Там где работает система, личность мало что значит. Не Ершов, так другой человек объявится. А вот если с нынешним мэром несчастный случай произойдет, на что ты так прозрачно намекаешь, так первым на кого покажут пальцем – это буду я. Понимаешь? Может быть, на этом весь их расчет и построен.

– А ты не перестраховываешься? Я понимаю нервы на взводе. События последних месяцев здоровья не прибавили. Надо отдохнуть, успокоиться. Твоя вилла в Испании как нельзя лучше подходит для этих целей. Отдохнешь, подлечишься. А мы здесь посмотрим, по чьему сценарию будут развиваться события.

– Ты так считаешь?

– Ну, конечно же. Давай спокойно проанализируем ситуацию. Как обошлись с теми, кого действительно дожимали по полной? Кто сидит, а кто по заграницам прячется. Что мешало им также разобраться и с тобой?

– Что мешало? Я скажу, что. Те политические силы, куда я вливал и вливал миллионы, как в бездонную бочку. Именно они не позволили власти смести меня. Это: и отдельные политики, работающие в аппарате нынешней власти и оппозиция. В моем теперешнем положении, деньги, потраченные на оппозицию, все равно, что положены на счета швейцарского банка. Если бы я их не подкармливал, может быть все и не закончилось простой ссылкой сюда, на малую Родину.

– Убедительно. И чего же нам ожидать?

– Если бы я знал! Что тебе удалось накопать по мэру? Есть за что зацепится?

– Не биография, а наградной лист. Человек в высшей степени порядочный, семьянин, радетель за народ и, вообще, со всех сторон положительная личность. Ни одного темного пятна, ни на биографии, ни на совести.

– А подробнее.

– Пожалуйста. Здесь, в этой папке весь его жизненный путь, включающий детские, юношеские годы, вплоть до сегодняшнего дня.

– Детские годы можно опустить. Начни сразу с юношеских лет.

– Школьные годы чудесные, я думаю, также не представляют для нас особого интереса. Престижную школу с математическим уклоном окончил с золотой медалью. А как же могло быть иначе при папе, втором секретаре обкома?

– Помню я его, комсомол в области курировал. Жесткий был мужик. Как там он кстати.

– Почил в бозе три года назад, но сыночка успел протолкнуть. Старые связи в этих кругах не ржавеют и не рвутся от времени. Вчера ему подставили плечо, сегодня он кому-то подставит. Сам знаешь, как это делается.

– Знаю, сам из этих кругов вышел. Вот это-то и кажется мне странным. Что-что, а договариваться эти люди умеют. Сглаживание острых углов – их вторая специальность. Более того, хобби. Так почему же он не хочет решать дела со мной полюбовно? Зачем ему эта война, если всего можно достичь мирным путем? Вот то-то и оно. А кто может мэру, человеку избранному народом, ставить условия и навязывать правила поведения? Смекаешь?

– Только действующая власть.

– Продолжай.

– Так вот, наш подопечный – студент политехнического института. Здесь так же все гладко. Ленинский стипендиат, участник международных научных конференций, гордость института. На последних курсах института начал работать над кандидатской диссертацией под руководством заведующего кафедрой Словетова Дмитрия Антоновича, доктора наук, профессора. Опять же, друга юности Ершова старшего.

– Понятно. А как там обстояли дела с бытом. Для золотой молодежи и в те времена законы были не писаны. Кабаки, девочки?

– Ничего подобного не было и в помине. Строгие моральные устои – отличительная черта семейства Ершовых. Кодекс строителя коммунизма чтился здесь выше Библии. На первом курсе папа даже разместил своего отпрыска в общежитии института, хотя проживать в домашних условиях было куда комфортнее. Правда, продолжалось это недолго, всего один семестр, но тем не менее.

– Не прижился в студенческой среде?

– Не в этом дело. С его соседом по комнате случилась весьма большая неприятность, и, вероятно, дабы все это не отразилось на карьере сына, папа быстренько его вернул домой.

– Что за неприятность?

– Даже не неприятность, а скажем так, трагедия.

– Интересно. Можно подробнее?

– Однокурсник и однокашник Ершова, некто Снетков Виталий Игоревич, был обвинен в убийстве двух несовершеннолетних девиц легкого поведения. Малолетние проститутки постоянно терлись возле общежития и некоторые студенты время от времени пользовались их услугами. Снетков пригласил девочек в общежитие, понятно с какой целью. Что там дальше произошло, покрыто мраком, но только в парке, недалеко от общежития, спустя какое-то время были обнаружены трупы этих девочек, а сам Снетков выбросился с крыши общежития.

– И концы в воду. А где же в это трагическое время находился наш нынешний мэр? Случайно не на соседней койке?

– Нет. Его в тот день в общежитии не было. Они с папой Ершовым в ту ночь были на рыбалке. Оправдывали фамилию. Если ты помнишь, он был страстным рыбаком.

– Да помню. Первые зарыбленные водоемы в области его заслуга. Въезд только по спецпропускам с его подписью. Никаких посторонних лиц. Но мы-то с тобой попадали в эти райские места.

– Клев там был всегда отменный. Мне иногда даже казалось, что там рыбы больше, чем воды.

– Люди Ершова следили за этим делом. Подкармливали рыбу, разводили молодняк. Все на потоке. Он же беспокоился о том, чтобы его людей не обижали ни с зарплатой, ни с льготами. Поэтому, не надо быть пророком, чтобы предположить, люди эти подтвердят все, что было заявлено кормильцем и благодетелем.

– Так оно и случилось. Более десятка свидетелей подтвердили, в момент убийства Ершов младший был на водоеме и даже поймал там крупную рыбу.

– Что я говорил? Все чисто, не подкопаешься. Чувствуется опытная направляющая длань.

– Может быть, ты и прав, только, что с того. Сейчас, через столько лет, восстановить хронологию событий вряд ли удастся.

– Скорее всего. Кто вел расследование?

– На место происшествия выезжал некто Огородников Павел Григорьевич, следователь уголовного розыска. Затем это дело было передано непосредственно его прямому начальнику Филимонову Игорю Леонидовичу, а со стороны прокуратуры дело курировал Ященко Владимир Владимирович – следователь по особо важным делам.

– Ященко я хорошо знаю. Последние годы работал в генеральной прокуратуре. Да и Филимонов, если не ошибаюсь, был начальником областного УВД, но не долго.

– Совершенно верно. Погиб в автомобильной аварии. Ященко до сих пор коптит небо. Заслуженный пенсионер.

– А как там тот, третий, который выезжал на место происшествия.

– Огородников? Вскоре после событий получил повышение и был направлен куда-то на юг. Тоже не обидели.

– Кто знает, кто знает. Убрали с глаз долой, хотя и с повышением. Ты поищи этого Огородникова. Чем черт не шутит, вдруг у него обнаружится то, что нас интересует.

– Вряд ли он стал бы рисковать, скрывая улики против сына Ершова. Это смертельный риск.

– Но ты все-таки поищи, – настаивал Самулевич.

– Хорошо, попробую.

– Вот и отлично. Все обсудили?

– Есть еще кое-что, – неопределенно сказал Данилов.

Самулевич вопросительно посмотрел на начальника службы безопасности. Тот продолжил.

– На рынке кто-то вот уже более двух месяцев изымает товар из торговых точек. Судя по технике изъятия продуктов питания или промтоваров – гипнотизер довольно высокого уровня.

– Что-то я не совсем понимаю….?

– Все очень просто. Подходит, внушает продавцу, что товар оплачен и был таков. Товара берет на сумму от пяти до двадцати тысяч рублей с носа, причем регулярно. Голубович, заместитель директора оптового рынка, привлек к поимке экстрасенса, но безрезультатно. Поймали какого-то постороннего мужичка, не имеющего к хищениям никакого отношения.

– Зачем же он берет еду? Проще брать деньги с его-то талантом.

– Возможно, ты прав, так было бы лучше. Но он берет то, что считает нужным, и логику его поступков понять сложно. Мало того, на рынке погиб один из охранников и открыто уголовное дело по факту его убийства. Подозревают Беса.